Достаточно жесткие заявления белорусского президента по вопросу "газового спора" с Россией вновь заставили многих скептиков, критиков и откровенных недоброжелателей белорусско-российского союза запеть заупокойную песню, хотя гроба с телом интеграции никто не видел, да и сообщений о смерти тоже не было.
Естественно, при рассмотрении любого вопроса надо обращаться к причинам, словам, то есть первоисточникам и последовавшим за ними делам. Так в чем же вопрос, что было сказано и что сделано?
Суть конфликта
Основной интерес Беларуси к интеграции с РФ и шире — к процессам евразийского сотрудничества — состоит в получении равноправного доступа к рынку Единого экономического пространства. Потенциально участие в подобном союзе должно обеспечить долгосрочную устойчивость и поступательное развитие отечественной экономики, создать условия для технологического рывка.
Главной целью в движении по пути евразийской экономической интеграции для белорусского правительства было получение равного доступа к российскому энергетическому потенциалу, то есть создание единого рынка нефти и газа ЕАЭС.
Из открытых источников известно, что такие гарантии предоставлялись белорусскому руководству со стороны российских партнеров, исходя из чего правительством было принято решение о запуске двух грандиозных и дорогостоящих по меркам нашей страны проектов — строительства Белорусской АЭС и модернизации отечественной промышленности. Также было принято еще одно решение стратегического характера о продаже российской компании "Газпром" отечественной газотранспортной инфраструктуры, так как вопрос о цене на газ Минск в перспективе не планировал увязывать с условиями транзита, как это сейчас делают некоторые другие республики бывшего соцлагеря.
Однако позже Россия оказалась "не готова", формирование единого энергетического рынка было отложено аж до 2025 года, вопросы ценообразования по нефти и газу урегулированы отдельными договорами и отнесены на уровень Союзного государства.
Но даже эти соглашения, по мнению официального Минска, не в полной мере исполняются российскими партнерами. В ноябре 2011 года Беларусь и Россия подписали ныне действующее соглашение о порядке формирования цен при поставке природного газа в Республику Беларусь. Статья 3 данного соглашения устанавливает формулу расчета цены на газ для нашей страны и одновременно устанавливает сроки применения этой формулы — до момента выхода на равнодоходные цены для государств — членов Единого экономического пространства.
Дополнительно оговаривалось, что если такого выхода не произойдет (что, увы, и случилось), то стоимость газа для Беларуси не может превышать цену, заложенную предыдущими договоренностями от 2009 года. На настоящем этапе это превышение допущено примерно в два раза, а сумма только явного ущерба для отечественного бюджета измеряется сотнями миллионов долларов США.
При этом, по сообщениям российской и белорусской прессы, исходя из комментариев высших чиновников двух государств, стратегически значимое решение, предусматривающее новую формулу расчета цены на газ, которая будет приближена к среднероссийской, уже принято на уровне глав государств. Но препятствием к его реализации оказались пресловутые "технические вопросы", за которыми, однако, стоят большие деньги. "Газпром" считает возможным перейти к другим ценам лишь с 2017 года (соответственно, требует от белорусских импортеров выплат по накопившимся "долгам"), а белорусская сторона настаивает на своем праве оплачивать российский газ по сниженным тарифам с момента допущенного превышения порога стоимости.
Что на самом деле сказал президент?
Отдельные эксперты отметили "беспрецедентную жесткость" заявлений белорусского лидера, и надо сказать, что можно согласиться с этой точкой зрения. Риторика Александра Лукашенко действительно была достаточно резкой, но при этом президент не сказал ничего такого, что выходило бы за рамки его искреннего стиля доведения информации, который наиболее характерно раскрывается именно в кризисные моменты.
Позиция Александра Лукашенко не стала сюрпризом ни для белорусских, ни для российских специалистов, занятых на поле евразийской интеграции. Ведь эта точка зрения неоднократно и ранее озвучивалась белорусами на разном уровне: темпы интеграции медленные, обязательства по формированию единого экономического пространства не выполнены, интересы российских сырьевых монополий напрямую противоречат букве договоренностей с руководством РФ, соответственно, эти договоренности саботируются на исполнительском уровне через вовлеченных в бизнес-схемы правительственных чиновников.
Естественно, в таких условиях евразийская интеграция не может быть единственным крылом для белорусской экономики, отсюда различные "программы диверсификации", планы по выходу на рынки "стран дальней дуги", повышенное внимание к Китаю, попытки нормализации отношений с Западом и т.д.
Беларуси, упорно цепляющейся за свою индустрию, нужно выживать, и определение политики как концентрированного выражения экономики близко официальному Минску как никому другому.
Но, при всем при этом, основная мысль президента была в ином: не нужно воспринимать критику и стремление отстаивать национальные интересы как шаги в направлении выхода из союза с Россией.
В белорусско-российских отношениях бывало и пожестче, например в 2004 году, когда дело дошло до отключения газа. Президент охарактеризовал этот инцидент: "Акт терроризма на высшем государственном уровне". Однако даже такие бури заканчивались отливом, обстановка успокаивалась, ситуация разрешалась и все постепенно возвращалось на круги своя.
Союз нерушимый
Почему так происходит? На это очень много причин. Можно начать с мировоззрения самого белорусского лидера, который неоднократно идентифицировал себя как "русского человека". Можно вспомнить о том, что электорат действующей власти — это в подавляющем большинстве люди, выступающие в поддержку интеграции с Россией. Ну и, наконец, есть вопросы безопасности, а уж в военных и правоохранительных структурах Беларуси прекрасно понимают, что не будь над Минском российского ядерного зонтика (при всех нюансах), то нашей стране (долгое время имевшей ярлык "последней диктатуры Европы") вполне могла быть уготована участь Югославии.
Как бы там ни было, однако Российская Федерация, на долю которой приходится 48% (27,4 миллиарда долларов) от общего товарооборота Республики Беларусь, остается основным внешнеторговым партнером нашей страны. То есть белорусская экономика находится в долгосрочной зависимости от российского рынка и доступа к сырьевой базе Российской Федерации.
Потому любые действия в ущерб союзным отношениям с РФ — экономическое самоубийство. Но параллельный поиск дополнительных опор, энергетических доноров, источников финансово-кредитных ресурсов и т.д. — вполне уместен и никак не противоречит союзным проектам, особенно если "старший брат" все еще "не готов".
Главное в этом деле — помнить, что "старый друг лучше новых двух". Представляется, что эта мудрость актуальна и для России, и для Беларуси.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
