За 32 года парашютного спорта Юрий Стефанович не получил ни одного перелома, хотя у него бывали критические ситуации. Это можно считать случайностью или совпадением. У Юрия на этот счет свое мнение: неба бояться не нужно. Главное – верить в себя и соблюдать правила. И тогда все суеверия будут казаться нелепыми.
Проект Sputnik "Изнанка профессии" – о той части простой и сложной работы, которую не увидеть обывателю. И пусть профессионалы сами рассказывают о невидимой стороне своей работы, без наших комментариев.
Сила притяжения
Свой первый прыжок совершил в 14 лет. Это было, как сейчас помню, 13 июля 1988 года на аэродроме Синча в Марьиной Горке. Мой отец служил на парашютной службе, поэтому я вырос на аэродроме.
После первого прыжка был месяц перерыва. Затем я совершил второй, и меня потянуло прыгать. Я помню это ощущение, когда ты сидишь в классе, слышишь звук самолета (у нас аэродром был недалеко от города), и тебе уже не до уроков. Какая-то зависимость появляется.
Тянет на аэродром. Приезжаешь – страшно. Думаешь: чего я приехал. Потом прыгаешь, приходит эйфория, и снова хочется в небо.
Ледяная вода
Руки-ноги, слава Богу, не ломал ни разу. Но была одна неприятная ситуация. Тоже помню дату – 28 марта. Я учился в 11-м классе, погода стояла, как сейчас: лежал снег.
Нужно было перелететь через озеро и приземлиться с другой стороны. Я подумал, что лучше сесть с этой, но не рассчитал силу ветра и попал в воду. Минут 20 барахтался, чтобы не утонуть, пока не подплыла дежурная лодка. Отец привез меня домой, усадил в горячую ванну. Дал 100 грамм водки для согрева (до этого алкоголя я не пробовал), а сам поехал обратно на аэродром.
Кстати, мой отец прыгает с парашютом до сих пор, хотя ему 73 года. Ни он, ни я не верим в суеверия. Я считаю, что главное – придерживаться правил, а они, как известно, написаны кровью.
Гибель
У меня погибли два товарища. Один был инструктором в Оршанском аэроклубе. Шел 90-й год. У нас парашютов для тандемных прыжков еще не было, а в Америке их уже делали вовсю. Один такой парашют привезли в Беларусь, и парни попробовали сшить сами.
Мой товарищ поднялся в небо. Основной парашют у него порвался. Он его отцепил, дернул запаску. Она начала открываться, но кольцо запасного парашюта, которое он выбросил, попало в стропы открывающегося купола, и их перевязало, в результате запаска не открылась.
Такое может произойти с вероятностью один на миллион. Тем не менее, сейчас мы учим, чтобы спортсмены на всякий случай кольцо не выбрасывали, а держали в руке до приземления.
Еще один знакомый выступал за сборную России по купольной акробатике. Они поехали на соревнования в Норвегию. Специальных парашютов для купольной акробатики еще не было. В полете он в кого-то влетел, запутался, дернул запаску, но было уже поздно.
Главный урок
Парашют реально может не раскрыться, поэтому есть запасной. Каждый спортсмен укладывает свой парашют сам. Иногда это выполняют специально обученные укладчики, которые работают в аэроклубе. Но для нас это основа всех основ – научиться правильно все делать.
На обучение этому уходит примерно 15 часов. Пока спортсмен не уложит без ошибки, не сдаст зачет. Ошибки видны всегда. У десантного парашюта – шесть этапов проверки. Например, если стропы запутаны, они не разделяются при осмотре.
А вообще считается, что любой парашют может не открыться, но самые надежные – все же десантные.
Перворазники
Самый страшный момент – это выпрыгивание из самолета. Особенно страшно перворазникам. Так мы называем людей, которые совершают свои первые прыжки.
Был у нас случай: парень прыгал, но в момент прыжка передумал и схватился руками за дверь самолета. Инструктор хотел ему помочь, но он так сильно держался, что по итогу залез обратно.
Перед самым прыжком, в самолете, мы стараемся людей поддерживать. Если просто стоять и никак с ними не взаимодействовать, они начинают себя накручивать. Если есть поддержка, приходит коллективная смелость.
Но все равно, повторюсь, самый страшный момент – это выход из самолета. Не важно: прыгаешь ты с инструктором или без него. Некоторые не могут выйти сами, просят подтолкнуть.
Как прыгать лучше – с инструктором или в одиночку? Личное мое мнение, самое крутое – когда все делаешь сам. Прыгнул, открыл, приземлился.
От любви до…
Есть такой юмор, что в полет нужно одевать памперс или брать с собой запасное белье. Могу сказать, что пока на моей памяти ни одному парашютисту оно не потребовалось. А вот сознание теряли.
Я прыгал с девушкой в тандеме. Открылся парашют, я сделал несколько виражей, смотрю – нет человека. Попытался привести ее в чувство – ничего не помогло.
В тандеме при посадке нужно, чтобы пассажир поднимал ноги, потому что они расположены ниже, чем ноги инструктора. Я уже подумал, что буду приземляться на бок, но внезапно девушка пришла в себя. Потом она некоторое время лежала на земле, мы принесли ей нашатырного спирта, подбежали ее родные. В общем, некоторую часть полета под куполом парашюта она пропустила, но в остальном осталась довольна.
А иногда аэродром становится местом для соединения сердец. Прыгала у нас одна девушка. Когда спускалась, увидела на точке приземления плакат со словами "Выходи за меня". После к ней подошел парень, сделал предложение.
Звезды
У нашего ДОСААФ есть свои звездные друзья. Среди них – ведущий передачи "Поле чудес" Леонид Якубович. Он иногда приезжает к нам, чтобы полетать на вертолете Ми-2. В последний раз был осенью. Также нашими друзьями являются певец Александр Серов и космонавт Олег Новицкий.
Деньги и время
Оклад инструктора аэроклуба – 400 рублей. Летом еще можно подзаработать с коммерции, а так негусто, поэтому молодежь здесь не задерживается.
Набирают 500-600 прыжков и вместо того, чтобы идти в спорт, уезжают в Россию. Там учатся на тандем-инструктора и нормально получают. А если на американскую лицензию отучиться, можно ехать куда хочешь.
Раньше у нас была льготная пенсия: год шел за полтора. Соответственно отработал 13 лет – и свободен. Но в 2010 году была проведена реформа, льготы убрали. Во всей авиации они осталось, кроме ДОСААФ. Теперь я должен проходить медкомиссию и прыгать до 65 лет. Хотя я бы, наверное, и так прыгал.
Не имей 100…
Не каждый человек может прыгнуть с парашютом: есть ограничения по весу. Для десантного парашюта допустима нагрузка в 110 килограммов. Сама система весит 20. Поэтому парашютист должен весить не больше 90 килограммов.
Прыгать можно в любое время года. Главное, на что мы ориентируемся, – это облачность. Если она ниже 800 метров, тогда мы не видим землю – прыгать опасно. Также учитывается скорость ветра. Для десантного парашюта допустимо до 6 м/с, для парашюта-тандема до 11 м/с.
Коммерция
У меня 5300 прыжков, но это не рекорд ДОСААФ. Есть у нас чемпион мира Олег Фомин, у которого 13000 прыжков.
Для Беларуси это много, но для мира показатель небольшой. Один мой знакомый живет на Гавайях. Каждый год он совершает до тысячи прыжков. Там парашютный спорт – чистая коммерция. Самолет работает постоянно, как у нас аттракционы в парке Горького. Там постоянный поток туристов.
Когда я приходил в спорт, единственной возможностью совершать прыжки было попадание в команду. Ты прыгаешь, показываешь спортивный результат, тебя берут на сборы и соревнования, потом предлагают в команду. Чаще всего военную – ВВС, ВДВ.
Сейчас в Беларуси такие же возможности. Каждый год мы набираем молодежь на бюджет. За первый год они платят около 100 рублей и совершают прыжков 50. А дальше ежегодно по 10 рублей членского взноса и бесплатно делают 100-200 прыжков. Правда, для этого нужно показывать хороший спортивный результат.
Прыжки с парашютом во всем мире стоят больших денег. Программа обучения – порядка 1,5 тысячи долларов. Вы получаете сертификат и можете прыгать самостоятельно. Каждый прыжок стоит 20 долларов, плюс 10 за аренду парашюта.
К сожалению, парашютный спорт постепенно превращается в коммерцию, и профессиональных спортсменов становится все меньше и меньше.
